Ирка. Совсем редко, если хорошее настроение — Ира… Она была на полтора года старше меня. Нескладная девочка из квартиры напротив. Как все дети мы играли, ругались и даже дрались. Часто бегали к друг другу в гости. Родители не препятствовали нашему общению. Мать-разведенка с моей стороны и мать-вдова с ее, скорее были рады: вместе — и бог с нами, меньше забот, — у каждой ещё по старшему ребенку. Обычное беззаботное детство… Лет до четырнадцати, когда мой детский сон был прерван обнаружением странной белой жидкости в трусах. Начались заботы… С увеличением размера груди соседки, увеличивалось количество 
жидкости спускаемое мною по ночам. Сновидение всегда заканчивалось, нашим с ней поцелуем…
Спустя пару месяцев, в канун Нового года, я решился: сегодня это случится, я поцелую ее… Весь день строил планы, как это должно произойти. И вот вечер: мы вдвоем в ее комнате. Дверь закрыта, свет потушен… Сидим с ней, на ее двуспальной кровати: я сижу на одном крае она на другом, в глубине, прислонившись спиной к стене. Смотрим телевизор, о чем-то иногда переговаривается. Прошло уже пару часов. Мое желание борется с осторожностью. Вдруг, даст по физиономии и выгонит, а потом расскажет всё своей или, что ещё хуже, моей матери? Вроде и близок плод, да попробуй, надкуси! Несколько раз пытаюсь подсесть поближе, она каждый раз отодвигается. Напряженность ситуации увеличивается… И не только она! О чём свидетельствуют так беспечно одетые мною спортивные брюки, на которые соседка иногда, как бы случайно, бросает взгляды. Я прикрываюсь руками как могу. Наконец, проклиная себя за трусость и за бугор, выпирающий из брюк, я прощаюсь. Соседка не против и пытается встать, чтобы проводить меня. Как «истинный джентльмен» я подаю ей руку и в тот момент когда она начинает приподниматься, я наклоняюсь и припадаю к ее губам. Первый поцелуй! «Ее губы сладкие, жаркие, пылкие», — этими эпитетами я был подкован теоретически. Практически же получилось вот что: не совсем рассчитав движение, я хоть и поцеловал ее, но сделал это весьма плохо, почувствовав, как мы слегка ударились зубами. Отпрянув, я ждал ее реакцию. Посмотрев на меня с холодом «ледяной королевы», соседка произнесла:
— Всё же, добился своего.
Затем, поднявшись с кровати и не глядя на меня, она пошла в сторону двери. Озадаченный, я двинулся следом. Подойдя вплотную к двери, она резко обернулась, обвила меня руками за шею и припала к моим губам. Я, совершенно этого не ожидавший, чуть натолкнулся на неё. Мой напряжённый член упёрся в нижнюю часть ее живота. Она вздрогнула, и прижалась плотнее …
Весь январь мы целовались… Если удавалось где-то уединиться, в тот же час наши губы сливались в поцелуе. Перепробовали все: с языком, с покусывание, затянутый, пока хватало воздуха, «в засос», до посиневших губ. Она целовалась как безумная. Вначале, я был счастлив! Но потом, это стало обыденностью. То, что ещё месяц назад, казалось самым несбыточным желание, стало восприниматься как повседневность. Надкушенный плод уже просился в руки, но… Последнее время соседка приходила в гости в водолазке, закрытой по горло и джинсах, или сразу их одевала, если я приходил. Я хорошо видел, как через бюстгальтер выпирают ее соски, но предпринять, что-либо не решался. Синица в руках все же надёжней…
Первый день февраля… Финал хоккея. Чемпионат мира. Россия — Канада. Скажу, что никогда мы с ними не были друзьями, всегда бились насмерть. Даже мать решила посмотреть. Спустя несколько минут после начала игры звонок в дверь. Входит соседка, неожиданно в халате. Говорит, что искупалась, одной скучно, — мать с братом работают, — пришла «поболеть» вместе. Втроем, сидим на диване, смотрим хоккей. После первого тайма, мы проигрываем. Мать разочаровано говорит, что всё ясно и уходит спать, ей утром на работу, предупредив, чтобы не полуночничали, завтра обоим в шкoлу. Середина второго тайма, из комнаты матери слышен тихий храп. Соседка просит воды, приношу и стоя жду пока она напьется. Она пока пьет, смотрит на меня, я на нее. Только сейчас замечаю, что она без бюстгальтера! Отношу стакан на кухню, возвращаюсь и сажусь рядышком. Она никак не реагирует: вся в телевизоре. Пытаюсь заставить себя смотреть телевизор. Кажется, кому-то забили гол. Хорошо, что сегодня я в джинсах! Кладу руку на край спинки дивана за ее спиной. Пальцы рук от напряжения, становятся ледяными. Молчим, смотрим хоккей. Не помню в форме какого цвета играют русские. Переношу руку на ее плечо. Она продолжает смотреть телевизор, рука остаётся на плече. Набираюсь смелости и медленно опускаю руку под вырез в халате ей на грудь, чувствуя её теплоту и упругость.
— Убери! — она резко поворачивается ко мне, — у тебя холодная рука!
Убираю руку удивленный тем, что протест вызвало не то, где она была, а степень ее теплоты. Несколько минут перевариваю услышанное. Она, так же пристально смотрит в телевизор.
— Ну вот надулся, прямо как маленький, давай руку согрею, — берет мою ладонь в свои руки.
По телевизору мечутся какие-то тени. Черт, что мы вообще смотрим?!
— Вот так, — она отпускает мою руку. — Теперь она теплая.
Ворот халата отошёл, оголив большую часть ее груди. Она как будто этого не замечает.
Шаги в комнате матери. На пороге появляется заспанная мать, щурясь от света телевизора.
— Что кончился, кто выиграл? — идёт на кухню.
Хорошо не слышит ответа, так как его просто нет. Соседка, испуганно поправляя халат, прощается. Полный облом! Плетусь, как побитый пёс сзади за ней. Открыв свою дверь, она оборачивается.
— Спокойной ночи, хоккеист!, — чуть погодя, хитро сверкнув глазами, — руки грей!
Хлопает ее входная дверь.
Не верящий в услышанное, возвращаюсь. На диване, где сидела соседка, небольшое мокрое пятнышко. Не придаю этому значения, выключаю телевизор, ложусь спать.
На следующий день меня с ветрянкой увозят в больницу, где изолируют от мира на двадцать один день…
Двадцать второе февраля. Вечер субботы. Ещё долго, потом, это время будет казаться самым лучшим: неделя окончена и целый выходной впереди. Томясь в предчувствии встречи, собираюсь к соседке. Мать вдогонку:
— Опять меня одну оставляешь, можно подумать тебе там лучше!
Вот, честное слово, очень на это надеюсь! Дверь открывает ее мать.
— Дочка, к тебе, Юра! Подожди, посмотрю! Сейчас, она переоденется!
Мда, неприятности начинаются прямо с порога. Выходит, Ира, водолазка по горло, джинсы… Может, действительно, права мать, дома лучше? Прохожу, в ее комнату, неожиданно слышу звук закрываемого дверного замка. Свет выключен, она что-то смотрит по телевизору. Сажусь рядышком на кровать, обмениваемся дежурными фразами: как здоровье как дела… Замечают, по внезапно набухшим бугоркам, что она без бюстгальтера…
Какие в наше время были джинсы: Le, Levi’s, Wrangler! Это не современное китайское фуфло. Это была — фирма! Но, лучшими были Montana. Тройная прострочка по боковому шву, молнии на задних карманах, куча разной фурнитуры и конечно, овальный шильдик с орлом на заднем кармане. Высокая посадка, прямой крой, и как я только что убедился — крепкая ширинка! Смотрим телевизор, разговор не клеится, что-то спрашиваем и отвечаем невпопад…
Внезапно она встаёт и подходит к окну.
— Смотри, какие снежинки!
Подхожу сзади. Снежинки и впрямь офигенные, сантиметра по три! На улице безветрие, они медленно кружась падают на снег… Красота несказанная! Кладу свои руки ей на талию, под водолазку, и медленно поднимаю их вверх. Она смотрит в окно. Ощущаю, в своих руках ее тугие девичьи груди. Она оборачивается, мы обнимаемся, целуемся. Оказывается, водолазка снимается одним движением… И так же одевается! Звонок в дверь. Голос ее матери:
— Юра, тебя мать зовет!
Виноватая улыбка на лице соседки. Может, действительно, не судьба…
У двери стоит закадычный друг. Первая мысль:» Что ж тебе не сидится дома, в снегопад?!»Мать напутствует:
— Поговорите и марш домой! Поможешь мне…
Спускаемся, выходим на улицу. Снегопад, действительно фантастический! Обсуждаем будем ли завтра бухать. Одноклассницы организуют для нас, «защитников отечества» поляну. Я отказываюсь… Друг разочарованный уходит. Это он то, разочарован?!
Двадцать третье февраля — красный день календаря! Никаким красным от тогда не был. Обычный будний день. Хорошо хоть выпал на выходной. Весь день не нахожу себе место. Февральский день короток. Стемнело. Она так и не пришла. Фенита ля комедия! А ведь, верный друг звал, упрашивал, Дурак, сам отказался. Джинсы летят на стул, в «спортивках» на диван. Телевизор, ты хоть не подведи. Долгожданный звонок в дверь. Ирин голос:
— Тёть, Валь, вас там мама зовет насчёт праздника решить. А пока, у вас побуду!
Джинсы сочувственно смотрят со стула. Входит соседка в халате, что больно режет взгляд. Значит, даже и не собиралась ко мне. Жаль, все же праздник. Приглашаю ее на диван. Садится…
— Я ждал тебя!
— А я тебя…
— Чем займёмся?
— Прости, я ненадолго, там наши решают, что приготовить к восьмому марта…
— Понятно, что с волосами? Они немного влажные.
— Недавно купалась…
Все, словарный запас иссяк, молчим… Как бы спохватившись, достает маленькую продолговатую коробочку, протягивает мне.
— С праздником!
— Спасибо. Что там ?
— Ручка… Больше ничего… и там…
Не понимая смысла последней фразы, вспоминаю про торт на кухне:
— Чаю? Есть торт.
— Нет, спасибо…
— Как в шкoле?
— Нормально…
— Ждала, меня?
— Да…
— Не врёшь?
— Дурак!..
Мои губы находят ее. Она обнимает меня, прижимаясь. Руку неудобно просунуть под халат. Начинаю его расстёгивать, обнажая груди. Прервав, поцелуй, опускаю голову и хватаю ртом ее сосок. Чувствую, как он сразу твердеет. Она откинувшись назад, гладит своей рукой мои волосы… Растегиваю халат ниже. Ее руки хватают последнюю застегнутую пуговицу:
— Нет! Туда нельзя!
Целую ее губы, рукой ласкаю грудь. Она начинает учащённо дышать. Моя рука вновь лезет к заветной пуговице и вновь оказывается крепко обхвачена ее руками.
— Я сказала, нет!
Сосредотачиваюсь на поцелуях. Внезапно, ее упругое тело становится податливым. Она отпускает мою руку… Неожиданно для меня, ее рука опускается на мой член, начиная его гладить вверх-вниз. Через спортивные брюки и трусы это получается плохо и особо приятных ощущений я не испытываю. Но, теперь моя рука свободна! Растегиваю самую нижнюю пуговицу ее халата сразу ощущая ее твердые волосики. Теперь, понимаю смысл ее фразы! Она пришла не только без бюстгальтера. Руку дальше не просунуть, ее ноги плотно сжаты. Я в замешательстве, не знаю как поступить. Распахиваю ее халат, обнажая девичье тело. Чувствую, как ее рука тоже лезет мне под одежду, выпуская мой член из плена. Крепко сжатые ещё секунду назад ее ноги раздвигаются и моя ладонь, устремленная вниз, проваливается во что-то теплое и влажное. Соседка начинает дышать прерывисто… Ее рука крепко сжимает мой пульсирующий член, а мой средний палец внутри ее влагалища почти до половины… Не к месту просыпается осторожность. Успеем или нет? Есть ли время?!
— Ира, может остановиться! Мать может вернуться в любой момент!
Она отрывисто шепчет:
— Ты прав, … Надо остановиться, … Сегодня, ещё опасно…
Я почти благодарен ей за эти слова, страстно целую ее губы. В результате добиваюсь противоположного эффекта: она поднимает раздвинутые ноги на диван и держа мой член своей рукой направляет его ко входу… Я нависаю над ней… Ее половые губы раскрыты… Будь что будет!
Несколько раз звучит надрывно звонок! Да-а, халат застёгивать куда проще, чем надевать портки! Соседка, метнулась к себе между мной и входящей матерью, едва не сбив ее с ног.
— Что с ней? — остолбенела мать.
— Поругались, — соврал я, тяжело дыша.
— Ничего, восьмого помиритесь…
— Почему?
— Решили, по соседски, вместе отметить женский день…
До праздника, мы больше не встречались… Она избегала меня… Хотя, я и не понимал, в чем моя вина: я вроде не отказывался, просто — не успел… Однако, вспоминая ее раздвинутые половые губы, несколько раз спускал по ночам… Женщины бывают двух типов: у одних малые половые губы выглядывают, у других нет. У соседки они выглядывали, а набухая раскрывались как цветок пиона…
Восьмое марта. Международный женский день. Кажется, был вторник… С утра началось вселенское топтание и запах вкуснятины с кухни. Лет до семнадцати, я думал, что тот, кто встаёт в выходной день раньше десяти часов с кровати либо «жаворонок», либо придурок… Потом, жизнь приучила… Ожидание праздника, всегда лучше самого праздника. Гласит народная мудрость. Ожидание происходило следующим образом: бесцельное шатание по дому, просмотр всякой ерунды по телевизору, пару раз был послан в магазин, лёгкий обед ( — Нечего жрать, до праздника!), побрил пушок на лице, и…, совсем неожиданно для себя, сняв трусы в ванной, натер мылом своё хозяйство и хорошо помыл: вдруг пригодится…
Часа в четыре вечера, наша квартира празднично одетая и тащащая приготовленную еду, пошла наносить визит в соседнюю квартиру. Дверь открыла Ира, в бардовом платье, схваченным на талии кожаным ремешком. Слегка вспыхнув, и не подымая глаз, при вручении подарка, пригласила нас на кухню, где уже был накрыт стол. По совокупности, приготовленный еды, хватило человек на двадцать. Стол буквально «ломился» от явст, а в центре возвышалась бутылка коньяка. На строгий возглас матери, что я ещё ребенок, она услышала, что в честь праздника, чуть-чуть, для запаха и прочую ересь, выдуманную, для спаивания малолеток. Должен сказать, что это была первая моя бутылка спиртного: «спортсмен, комсомолец и просто симпатичный парень», — как говорил товарищ Саахов в знаменитом фильме ‘Кавказской пленнице’…
Пьянка быстро набирала силу! Не помню, допили мы эту бутылку или нет, но спустя несколько часов, от переедания и выпивки, у меня на душе стало некомфортно. Наши матери слегка захмелели. Моя — хвалила Иру, дай бог такую невестку, ее мать — меня, дай бог такого зятя… Что касается соседки, она тоже раскраснелась и взгляд уже не прятала. Наоборот, смотрела с какой-то вызывающей решимостью. Часов в восемь вечера засобиралась домой. Кажется, мать поняла, что мне не очень, и настойчиво звала домой. Соседка с ее матерью, просили чтобы я остался, время детское, пусть поворкуют… Я после небольшого колебания, вызванного моим состоянием, решил остаться. Прошел в ее комнату, сел на кровать. На улице уже стемнело. В комнате был полумрак. Голова слегка кружилась. Соседка сказала, что ей нужно в ванную. На душе было совершенно спокойно, как перед битвой. Хозяйка комнаты вернулась, включила телевизор и молча встала напротив меня. Я встал и обнял ее, Она прижалась ко мне. Внезапно открылась дверь, мы отпрянули друг от друга. Моя мать, уже навеселе, сообщила, что пошла домой и чтобы я сильно не задерживался… Ира, попрощалась, подошла и закрыла комнату на ключ. Обернувшись, сделала несколько телодвижений и ее платье, соскользнуло на пол. Я впервые увидел полностью обнаженную девушку. Готов поклясться, что за столом она была в нижнем белье. Странно, но кажется, она совершенно не стеснялась меня. Спустя несколько секунд, я тоже остался в одежде джентльмена: одних носках… Она в полумраке молча смотрела на меня, я на нее. Никто не двигался. Не знаю, почему, но вдруг я сказал:
— Нужно, что-то подстелить, чтобы не запачкать покрывало.
Эта фраза вывела ее из оцепенения. Она подошла к шкафу, достала полотенце, растелила его на кровати, легла сверху, слегка раздвинув ноги. Я лег на нее и двинулся вверх, чтобы поцеловать. Член, скользнув по ее влажному, раскрытому влагалищу, сразу попал в дырку и начал продвижение внутрь, но вдруг остановился, во что-то уперевшись. Мои потуги пропихнуть его дальше, успеха не имели, он упорно не хотел входить… Соседка, от боли слегка покусывала губы. Наконец, она не выдержала:
— Долго будешь ещё возиться?!
Я понял, свою ошибку. Нужно, не пытаться медленно всунуть, необходимо сделать это резким рывком! Слегка приподняв свой таз, я чуть вынул свой член и стремительным движением загнал его обратно. Все получилось! Она только, слегка ойкнула, принимая его. Капелька, чего-то теплого, стекло по моим яичкам на полотенце…
Я начал двигаться. Вначале, я так был поглощён новыми ощущениями, что совсем забыл о партнерше. Она лежала с закрытыми глазами, дыша слегка открытым ртом. Несколько капелек пота, блестели на ее лбу. Руки опущенные вдоль туловища крепко сжали покрывало на кровати. Продолжая двигаться, я поймал себя на мысли, что захотел писать. Желание разгоралось все сильнее и сильнее. Я не знал, что делать: вытаскивать и бежать в туалет? Состояние моей партнёрши тоже изменилось: ее руки, отпустив, покрывало, крепко обняли меня. Каждое новое мое движение она встречала тихим всхлипом. И главное: если раньше она просто лежала, то сейчас стала ритмично двигать бедрами мне навстречу. Писать хотелось невыносимо. Вдруг ее затрясло, она резко подалась вверх, выгибая тело дугой. В этот момент, я стал писать…. Низ моего живота обдало чем-то теплым. Соседка без сил повалилась на кровати. Я не знал, как сказать, о том, что я сделал. Проклиная себя, я медленно поднялся. Удивительно, но никаких луж не было. Было немного бесцветной жидкости на моих волосиках вокруг члена и небольшая белая капелька, на ее волосиках над влагалищем. Спустя секунду я увидел как белая струйка потекла из ее отверстия вниз, на полотенце. Я всё понял…
Она приподнялась, наши взгляды встретились, мы смущённо улыбнулись и отвели глаза…
Она прикрывшись руками, встала, достала из трюмо салфетки, не оборачиваясь протянула несколько штук мне.
— Отвернись!
Это второе, что я услышал от нее за все время. Отворачиваясь, я краем глаза увидел, что она присела держа в руке несколько листков… Но, нужно было позаботиться и о себе. Член был мокрым, на нем были видны следы ее крови и моей спермы. Ещё и эта, непонятная жидкость на моих волосиках. Все тщательно вытерев я обернулся. Полотенца на кровати уже не было. Она стояла спиной к трюмо, прикрывая одной рукой грудь, другой низ живота, смотрела на меня, ожидая реакции на произошедшее. Я подошёл, прижал ее к себе, она обняла меня, доверчиво прижавшись. Наши губы встретились, ее щеки были соленые от слез. Я сорвал этот плод!!!
Наши поцелуи, вначале нежные и немного смущённые, стали потихоньку становится страстными. Я почувствовал, что мой член стал набухать. Продолжая целовать, я развернул ее спиной к кровати и повалил… Теперь у нас был опыт!.. Мы целовались, я ласкал ее грудь. Она страстно отвечала мне, двигая своей рукой вверх-вниз по стволу члена. В этот раз проблем с введением не было. Член легко вошёл в ее промежность. Она тоже поменяла позу: теперь ее ноги были подняты и скрещены у меня за спиной. Ее бедра каждый раз поднимались мне на встречу. Скоро мы стали громко дышать, а кровать — тихо скрипеть… Чувствуя приближение оргазма, я спросил:
— Мне куда?
На что услышал:
— Дурак, в первый раз нужно было спрашивать… Туда!
Кончили мы одновременно. Вновь, мой пах обдало чем-то теплым. Я догадался, что значит эта жидкость. Что делать дальше, мы уже знали. В этот раз она уже не просила отвернуться, я сделал это из вежливости…
Повернувшись, увидел, что она уже не прикрывается, а беззаботно сидит на кровати, хитро прищурившись:
— Мне ее разобрать, или капитулируешь?!
Пока, я пытался найти достойный ответ, она, скинув, покрывало с кровати, положив в изголовье две подушки, юркнула под одеяло. Улегшись у стенки, молча смотрела на меня, слегка улыбаясь. Капитулировать я не стал. Сняв носки, лег рядом. Мы вновь начали целоваться. Точнее, целовала она, я просто подставлял губы, не чувствуя никакого желания. Кажется, она поняла это… Внезапно, прекратив поцелуй, она поднесла губы к моему уху:
— Можно, мне там посмотреть?
После того, что произошло, вопрос показался мне странным:
— Поэчему нет?
Она переместилась, в область паха, закинув одеяло на меня. Я первый раз взглянул на рабоэющий телевизор. Вроде, шел фильм…
— Бедный, слоник, превратился в мышку… Мышшшь, ты спишшшь…
Ее рука взяла мой член. Движения вверх-вниз ничего не дали. Помучившись минут пять, она поняла тщетность своих попыток.
— Мышшшь, проснись… Ещё разок…
Вдруг член окунулся во что-то теплое и влажное. Закинутое одеяло мешало просмотру. Приподняв его, я увидел свой член у нее во рту! Я был шокирован! Слово «минет» в среде моих подростков, тогда заменялась более грубым словом: «отсосать». Я опустил одеяло, решив подождать дальнейшего развития событий. Ее рот продолжал двигаться по моему члену. Мне было не очень приятно. Ее зубы скользили по моей плоти, словно наждачная бумага. Пару раз было реально больно. Постепенно она наловчилась: рука державшая член стала работать синхронно со ртом, который теперь совершал движения одними губами. Результат оказался поразительным. Понадобилось не более пяти минут, чтобы ‘дохлая мышь’ превратилась в ‘слоника».
— Лежи, я всё сделаю, сама!
Ее слова прозвучали как команда! Что ж, посмотрим, покажи себя! Одеяло было сброшено с кровати, она уселась на мои гениталии. Стала тереться о мой член, своим влагалищем. Ее груди в сиянии телевизора стали казаться серебряными. Они то отвисали, то вновь примыкали к телу. Она приподнялась, пытаясь взять член рукой сзади, похоже ей было неудобно. Тогда она перенесла центр тяжести чуть назад и взяла его рукой спереди и вставила в своё лоно. Я видел, как мой член исчезает в ее половых губах, пока он полностью не скрылся. Восемнадцать сантиметров исчезло в ней в один миг. Она чуть поерзала, принимая удобную позу и начала «солировать»…. Ее груди звонко хлопали по телу. Голова чуть откинулась назад, руки упёрлись мне в грудь. Она стала ускорятся! Появился хлюпающий звук, становясь все громче. Я улыбнулся: открыта и разработана! Чтобы не стонать, она прикрыла рот одной рукой, продолжая активно двигаться. Долго так продолжаться не могло. Чувствуя, что вот-вот кончу, я напряг тело и когда она опускалась резко выгнул его вверх приподнимая ее. Она закрыла рот обеими руками, чтобы не закричать. Я произвел финальный выстрел! Несколько секунд ее тело содрогалась, потом она рухнула мне на грудь. Член выпал и на него, что-то стекало… Пару минут она молчала, натужно дыша, ее слегка потрясывало. Я обнял ее и прижал к себе, успокаивая. Потихоньку она стихла.
— Ты кончил, прямо мне в матку, ты почувствовал?!
— Конечно, — соврал я.
— Мне приятно, чувствовать нашего малыша внутри…
Я, поперхнулся воздухом.
— Пусть пока и в таком виде…
— В каком, таком?
Она приподнялась с меня, провела рукой по члену, и показывая мне руку полную спермы весело засмеялась:
— В разобранном! Я после того раза принимаю противозачаточные…
С облегчением выдохнув, я подхватил ее задорный смех!..
Чуть позже, уже одетые, открыв замок ее комнаты мы потихоньку выглянули в зал: ее мама тихо похрапывала под звук телевизора. Мы прошли в коридор, поцеловались. Чуть отстранившись, я сунул руку ей под халат, в густоту ее треугольника. Глядя мне в глаза,, она улыбнулась и чуть раздвинула ноги. Я понял, что теперь ее тело принадлежит мне…
Моя маман, тоже спала дома под телевизор. Я накрыл ее пледом и вышел на балкон. Отдыхайте, МОИ ЖЕНЩИНЫ! Вы сегодня намаялись… Международный женский день заканчивался. На часах было начало десятого…
P.S. С этого дня, я стал называть ее, Иринкой. Больше, никому в жизни она не разрешала себя так называть. Через два года, окончив шкoлу я уехал из города и больше в него не вернулся. Она обещала ждать. Замуж так и не вышла…
SY.
Прислано: SY
Очень хорошие эротические рассказы — это качественные и увлекательные эротические истории, которые выделяются благодаря своему сюжету, деталям и эмоциональной глубине. Эти рассказы призваны не только возбудить воображение, но и доставить эстетическое и эмоциональное удовольствие от чтения. Такие рассказы имеют хорошо продуманный сюжет, который может быть захватывающим и интересным, а не просто акцентироваться на физических аспектах секса. Это могут быть романтические истории, чувственные приключения, или даже фантазийные сценарии.
Очень хорошие эротические рассказы могут охватывать широкий спектр тем и жанров, от романтики до экспериментов, фантазий, или ролевых игр, что позволяет каждому найти что-то, что соответствует их интересам.
Качественные эротические рассказы подчеркивают важность согласия и уважения между персонажами, что создает атмосферу доверия и взаимного удовольствия.
